Пресс-конференция О.Н. Смолина

. Омск

Уважаемые коллеги!

Во-первых, я тоже хочу поблагодарить всех журналистов, которые пришли на сегодняшнюю, действительно, традиционную пресс-конференцию; во-вторых, сразу хочу сказать, что совсем в нескольких словах не получится, тем не менее, мы постараемся оставить как можно больше времени для ответов на вопросы.

Начну с того, что, пожалуй, по значимости, насыщенности нынешние полгода работы можно сравнить только с первым полугодием работы Верховного Совета России в 1990 году, 10 лет тому назад. И по результатам тоже.

Особенность ситуации заключалась в том, что до сих пор, в отличие от большинства стран Европы, Америки, где примерно 90 % всех законопроектов вносит правительство, исполнительная власть, — в России на протяжении этих десяти лет законодательная инициатива неизменно принадлежала парламенту. Сейчас ситуация сменилась. В последние полгода основные, самые важные законодательные инициативы идут от Президента и Правительства. Другой вопрос — направленность и качество этих законодательных инициатив. Мы не знаем, радоваться или печалиться тому, что мы в этом смысле приблизились к Европе и Америке.

Прежде чем говорить об этих законодательных инициативах, я хотел бы отметить еще одну особенность ситуации, а именно: казалось бы, революция в стране закончилась, однако парадоксов и противоречий меньше не стало.

Судите сами. Совсем недавно губернаторы провели в Государственную Думу едва ли не половину всех ее нынешних депутатов. Тем не менее, две трети депутатов Государственной Думы благополучно, дружно голосуют за то, чтобы убрать из Совета Федерации своих недавних благодетелей.

Далее. В свою очередь, губернаторы, критикуя законопроект о Совете Федерации, очень жестко, резко ругают депутатов Государственной Думы, но как бы совершенно забывают о том, что закон внесен президентом Российской Федерации. И что, если молоток попадает по пальцу, то виноват не молоток, а та рука, которая им движет.

Далее. Совсем недавно группа олигархов заявила, что они пожалели о том, что в 1996 году поддержали на выборах Бориса Ельцина, в частности, это заявил Владимир Гусинский, а вслед за ним и Евгений Киселев.

Ну и, наконец, президент Российской Федерации встречается с губернаторами и они объясняются в любви и дружбе; после этого представитель президента в Государственной Думе Александр Котенков благополучно “топит” практически все поправки, предложенные от имени Совета Федерации, поддержку которым первоначально обещал президент.

Согласитесь, ситуация неординарная, совсем неординарная. Ну и, наконец, под занавес этой ситуации, известный олигарх Борис Березовский уходит из Государственной Думы, напоминая известную историю о том, как англичанин уходит, не прощаясь, а еврей прощается, но не уходит. Как оценить решения Государственной Думы по поводу Совета Федерации, законов, связанных с возможностью снятия губернаторов и мэров, и другие решения Государственной Думы?

Ни для кого здесь не секрет, что я на выборах в Государственную Думу проходил, мягко сказать, без поддержки областной администрации. Тем не менее, я считаю, что, по принципиальным соображениям, что Государственная Дума совершила ошибку, принимая нынешнюю редакцию закона о формировании Совета Федерации. Причем, поправки, которые были согласованы между Думой и Советом Федерации, не только не улучшили этот закон, а, напротив, его ухудшили. И вот почему. Не секрет: есть три основные, возможные модели формирования Совета Федерации.

Первая модель – выборная. По такой модели Совет Федерации работал в 1993-1995 годах, более или менее близко к такой модели. Эта модель – самая лучшая. Эта модель позволяет депутатам работать на профессиональной основе – раз; эта модель позволяет депутатам быть не зависимыми практически ни от кого, кроме своих избирателей; и, наконец, эта модель делает Совет Федерации сильной палатой российского парламента, сильной палатой, с которой обязательно должны считаться.

Вторая модель – нынешняя, когда Совет Федерации состоит из губернаторов и председателей законодательных собраний, из региональных лидеров. Эта модель не позволяет работать на профессиональной основе: нельзя одновременно быть губернатором или президентом и заниматься профессионально федеральным законодательством, — это просто невозможно. Эта модель в значительной степени делает членов Совета Федерации зависимыми, прежде всего, потому что у нас большинство субъектов Федерации находятся на дотациях из федерального бюджета. Не так проголосовал – тебе не дают денег. Но эта модель сохраняет сильный Совет Федерации.

Что нам предлагают? Нам предлагают заменить “тяжелые” политические фигуры непонятно какими политическими пешками. Такая модель Совета Федерации, когда в нем будут заседать представители, направленные фактически региональными лидерами, — эта модель позволяет работать на профессиональной основе. Это ее плюс, но зато члены Совета Федерации будут дважды зависимы: от региональных лидеров – раз и от президентской администрации или команды правительства — два. И самое главное: эта модель превращает Совет Федерации в слабую палату. Их трех возможных моделей эта – самая худшая. Мы идем не путем улучшения, а путем ухудшения; не путем приближения к демократии, а путем удаления от нее. Вот почему я голосовал против создания Совета Федерации по этой модели.

Я считаю, что у нас был уникальный шанс: хочет президент и его администрация убрать губернаторов из парламента, — это понятно, это логично. Действительно, присутствие губернаторов в Совете Федерации нарушает принцип разделения властей. Это факт. Если президент и его администрация этого хотят, у нас был очень простой ход: мы могли не принимать закон в редакции президента, а принимать выборную модель в редакции, условно говоря, Елены Мизулиной.

Кстати, больше всего меня в Государственной Думе последнего созыва удивила одна ситуация, когда Елена Мизулина, сама блестяще, надо сказать, проаргументировав свой законопроект и, показав недостатки законопроекта президента, заявила, что она сама проголосует и за президентский проект. Вот тут уже я ничего сказать не мог, несмотря на 10-летний политический опыт и на то, что обычно за словом в карман не лезу.

Идем дальше. Что касается законов о снятии губернаторов и мэров. Только что Государственная Дума преодолела вето Совета Федерации на закон о снятии губернаторов (я даю просторечное название, чтобы было понятно, о чем идет речь), и, с моей точки зрения, опять совершила ошибку. В принципе этот закон уже был доведен до очень приличного состояния нашими усилиями. Кстати, я давал поправки в этот законопроект, и большинство этих поправок было принято, кроме одной, ключевой: законопроект все еще позволяет временно отстранять от должности губернатора на период расследования, возбужденного генеральным прокурором по тяжким преступлениям и т.д., и т.д.

Мы прекрасно понимаем, что Россия – не Америка. Я пытался это безнадежно объяснить господину Котенкову, который является представителем президента в Государственной Думе. Это в Америке прокуроры могут снимать президентов; в России, как мы помним, президенты снимают прокуроров. Фамилии известны: Алексей Казанник, Юрий Скуратов, и т.д. Поэтому, даже такая вроде бы осложненная возможность временного отстранения на период расследования фактически делает губернаторов заложниками воли президентской администрации. Мне представляется, что это неправильно, то есть, я считаю возможным снятие губернаторов с должности при определенных условиях, за грубое нарушение, но на основании решения суда, а не на основании возбуждения дела со стороны генерального прокурора.

Аналогичная ситуация с мэрами городов и руководителями местного самоуправления. Я тоже считаю при особых условиях возможным снятие с должности руководителей местного самоуправления. Тот законопроект, который приняла Государственная Дума и который она доработала, сейчас содержит такую норму: в принципе губернаторы могут снять с должности всех руководителей местного самоуправления (опять же, не произвольно, а при определенных условиях), кроме мэров городов, являющихся центрами субъекта Российской Федерации. Я думаю, вы понимаете, с чем это связано. Не только у нас в Омской области, но и в очень многих других регионах России, идет борьба между губернатором и лидером столичного для этого субъекта Федерации города.

Тот вариант, который предложила Государственная Дума, значительно лучше того, что изначально предлагал президент, и все-таки он тоже недостаточно хорош, с моей точки зрения. Потому что, скажем, в Свердловской области, кроме самого города Екатеринбурга, столицы Свердловской области (тоже ирония судьбы), есть еще целый ряд городов, весьма крупных, и их мэров тоже, наверное, должен был иметь право снимать только президент Российской Федерации.

Вот что касается трех ключевых политических законопроектов, которые мы обсуждали и принимали.

Позвольте дать короткий прогноз по поводу политической ситуации в России в ближайшее время. Мне представляется, что осенью политическая ситуация будет обостряться. И вот почему. Президент России поссорился, если не со всеми, то с большинством политических элит, и с губернаторами, и с так называемыми олигархами (правда, не всеми, а только с частью. В это число не попали Роман Абрамович, Мамут, Дьяченко, Окулов, Бородин, — те, кто представляет так называемую “семью”). Вот если они попадут в это число, я тогда поверю, что действительно президент решил навести порядок в экономике и для всех сделать равные экономические условия. Губернаторы очень недовольны поведением президента и Государственной Думы, хотя говорят они только о недовольстве Государственной Думой.

Вполне возможно, что будут сложности с принятием Налогового кодекса в Совете Федерации и бюджета 2001 года в Совете Федерации.

Кстати сказать, в Государственной Думе сравнительно недавно проходило специальное заседание депутатской группы “Сибирское соглашение”. Волею судьбы я оказался сопредседателем этой депутатской группы “Сибирское соглашение”. Я не просился – мне предложили. Действительно, в эту депутатскую группу входят люди самых разных политических взглядов, но те, кто способен политические взгляды оставлять за бортом, когда приходится решать практические вопросы. Во встрече принимали участие представители Минфина, Леонид Драчевский и многие другие видные российские политические деятели, чиновники. Нам сообщили о проектировках бюджета на 2001 год, и проектировки эти заставляют думать, что они будут трудно проходимы через Совет Федерации.

Что имеется в виду? По Бюджетному кодексу и по практике последних лет деньги между регионом и центром принято делить по принципу 50 на 50. В следующий бюджет 2001 года, в проектировке его, предварительно заложено другое деление, которое оценивают как 62 на 38, а некоторые даже как 65 на 35 в пользу Центра, то есть общая тенденция к централизации сказывается и на том, что у регионов собираются изъять значительную часть денег. Правда, нам говорят, что за это центр берет на себя исполнение трех важных законов: детские пособия, закон о ветеранах и федеральный закон о социальной защите инвалидов. Но, когда посчитали цену этих законов, и деньги, которые под это забирает центр, — как всегда, оказалось, что забирают больше, чем хотят отдать, чем хотят исполнить.

Депутатская группа “Сибирское соглашение” высказалась за возвращение к принципу 50:50 для того, чтобы субъекты Федерации были тоже достаточно сильными и могли отвечать по своим обязательствам перед жителями, скажем, Омской области, или Якутии, или какой-либо еще другой республики или края. Повторяю, мой прогноз заключается в том, что политическая борьба осенью обострится.

Теперь что касается ситуации в экономике. Государственная Дума совсем недавно, а именно позавчера, приняла Налоговый кодекс 234-мя голосами (как вы видите, это не так много при минимально необходимом количестве — 226). Что принесет этот Налоговый кодекс? Да, с одной стороны, некоторое упрощение налоговых процедур, с одной стороны, некоторое очень небольшое снижение налогового бремени на предприятия; с другой стороны (с моей точки зрения), — значительное увеличение налогового бремени, в целом, на граждан.

Что я имею в виду? Ну, прежде всего, подавляющее большинство населения от подоходного налога с физических лиц ничего не получит. Они платили 12 % подоходного налога плюс 1 % в пенсионный фонд, и будут платить и дальше 13 %. Огромный выигрыш получают люди с высокими доходами, те же самые олигархи, которые должны были платить подоходный налог более 30 % налога подоходного, — теперь налог снижается до 13 %.

Я уже говорил в омских средствах массовой информации, что я “другой такой страны не знаю”. Усиленно вспоминали в здании Государственной Думы и за ее пределами, где еще был такой опыт. С огромным трудом Сергей Дмитриевич Шаталов (зам. министра финансов, который отвечает за Налоговый кодекс) сказал, что, по его мнению, кажется, одно время было в Боливии.

Обращаю ваше внимание, что еще недавно мы все догоняли Америку или Европу, теперь мы догоняем Боливию и то одно время. На самом деле (я регулярно общаюсь с латино-американистами и послами латиноамериканских стран как руководитель парламентской группы по сотрудничеству с Аргентиной), никто из них не мог вспомнить ни одной латиноамериканской страны, где была бы такая плоская налоговая шкала.

Самое интересное, что это делается вроде как для того, чтобы приучить всех наших предпринимателей платить налоги. Спрашиваю нескольких знакомых предпринимателей (фамилии называть не буду, они достаточно известны): как, будут платить или не будут? Нет, не будут, ведь это надо показывать, сколько у тебя на самом деле реальных денег. Очень хотел бы ошибиться, но боюсь, что и эта мера воздействия, на которую рассчитывают ее авторы, не возымеет.

Вторая позиция – социальный налог. Уважаемые коллеги, вы знаете, что теперь не будет отчислений в фонд занятости, и что резко сокращены отчисления в будущий Фонд социального страхования. Было 5,3 %, теперь – 4 %. Представители Фонда, представители профсоюзов абсолютно уверены, что даже на оплату больничных требуется, как минимум, 4,1 %, а все остальное, включая летний отдых детей, массу других вещей, вообще курортную систему, — все это окажется без финансовой поддержки. Правительство уверяет, что, по его расчетам, ситуация другая, что мы будем подниматься вверх и что денег хватит. Кто прав, мы узнаем, очевидно, уже в следующем году. Жаль только, что эксперимент мы опять проводим не на какой-нибудь африканской, а на своей собственной стране. Как говорят, эксперимент провести можно, но народ жалко.

Наконец, налог на добавленную стоимость, который вчера утвердила Государственная Дума. Он тоже содержит отмену целого ряда налоговых льгот, в том числе по строительству жилья с участием бюджетов (очень важная позиция: жилье станет дороже).

Вторая позиция. Он содержит отмену льгот по налогу на добавленную стоимость на лекарства, но, правда, с отсрочкой введения в действие. В ближайший год эти льготы отменены не будут, но через год их предполагается отменить, что, по оценкам специалистов, приведет к значительному повышению цен на лекарства.

Далее. Налог на добавленную стоимость предполагает значительное сокращение льгот для образования. Как мы ни пытались убедить налоговый комитет (я сам работал там, что называется, днями и ночами), тем не менее, сейчас там написано, что освобождаются образовательные услуги, за исключением консультационных. Вот рядом со мной сидит Иван Васильевич, он не даст мне ошибиться, что в любом вузе, в любом учебном заведении есть вид занятий, который называется консультацией. Что же, теперь со всех этих консультаций платить отдельно налог на добавленную стоимость? Или придется переименовывать эти консультации в какой-нибудь тренинг, или не знаю во что еще. Голь на выдумки хитра, может быть что-нибудь придумаем. Я предлагал им написать “консалтинговые услуги” или “бизнес-консультации”, или какой-то другой вариант, чтобы было понятно, о чем идет речь. Нет – консультационные услуги. Наверное, в налоговом комитете уже люди забыли про те времена, когда кто-то из них работал еще преподавателем или ученым.

Есть и другие позиции, которые ухудшают положение в отношении налога на добавленную стоимость для системы образования. Я не голосовал за такой вариант налога на добавленную стоимость. Я считаю, что социальную сферу нужно поддерживать. И, кстати, вроде бы в правительственной концепции реформы образования записано то же самое, но у нас, как всегда, правая рука не помнит, что делает крайне правая. Одни предлагают, другие принимают решения, и прямо противоположные.

Тем не менее, я хотел бы сказать, что за прошедшее время все-таки достигнуты и некоторые результаты. Что бы я отметил из результатов, которые достигнуты в прошедшее время?

Пожалуй, что закон о повышении минимального размера оплаты труда. Как известно, с 1 июля “минималка” с 83 рублей поднимается до 132 рублей, с 1 января – до 200 рублей, а с 1 июля 2001 года – до 300 рублей. Много это или мало? Безобразно мало. По любой справедливости, минимальная заработная плата должна быть на уровне прожиточного минимума. Как, кстати, это и было в советский период, и даже несколько превышала минимальная заработная плата тогдашний скромный прожиточный минимум. И, тем не менее, это достижение, потому что, в противном случае, если бы мы такой закон не приняли, минимальная зарплата осталась бы 83 рубля, что составляет, как известно, три доллара теперь, наверное. А так предполагается, что она поднимется до 10 долларов. Конечно, рассказать об этом иностранцам, — они будут плакать или смеяться (я не знаю, что больше: у кого какое чувство юмора и сострадания). Тем не менее, мы надеемся, что это не предел. Даже этот уровень минимальной заработной платы удалось с огромным трудом “выдавить”, выторговать у Правительства. Я член всех согласительных комиссий, хорошо знаю, как проходили эти процедуры и в Совете Федерации, и с участием Валентины Матвиенко и Кудрина; короче говоря, даже этот результат стоил огромных, огромных усилий.

Хотел бы сказать, что, кроме всего прочего, предполагается решить с Правительством, что с 1 января 2001 года будут раздвинуты коэффициенты единой тарифной сетки, а затем будет поднята ставка 1 разряда ЕТС еще, как минимум, на 20 %. Но, с моей точки зрения, это едва-едва покрывает реальный рост цен. Мне трудно поверить Министерству финансов, которое говорит, что цены растут у нас со скоростью то ли 0,5 % в месяц, то ли 1,5 % в месяц. Когда ко мне обращаются, скажем, из Омского района, и говорят, что цена на коммунальные услуги поднялась чуть ли не в два с половиной раза (аналогичная ситуация начинается и в городе, мы это прекрасно понимаем), — то я всегда думаю, что у Минфина особая математика. Вот как логика бывает всякая: математическая, формальная, диалектическая, извините, женская, — так и математика бывает разная. У Минфина она особая: она с арифметикой 1-го класса никак не согласуется.

Хотел бы сказать, что со своей стороны за прошедшее время мы приняли федеральную программу развития образования. Это дополнительные деньги для системы образования. По секрету скажу, что есть намерения деньги 2001 года по этой федеральной программе направить на компьютеризацию, в основном, сельской школы. Это предложение министра и наше предложение. Хотелось бы, конечно, чтобы не только сельской, но и городской тоже, но тем не менее. И реально пользу от этой федеральной программы почувствуют в этом случае не только вузы, техникумы и ПТУ, но и школы.

За это время мы приняли поправку к 16-ой статье Закона “Об образовании”, которая предусматривает возможность льготного поступления в профессиональные образовательные учреждения детям-инвалидам, а также участникам и инвалидам боевых действий, и некоторым другим (например, ребенку одинокого инвалида 1 группы с доходом ниже официально установленного прожиточного минимума и т.д.). Сейчас закон находится на подписи у Президента. Информация о том, что президентом он уже подписан, к сожалению, оказалась преждевременной.

Я хотел бы сказать, что у нас огромное количество подготовленных законодательных инициатив, начиная от наших традиционных, типа национальной доктрины образования, и заканчивая законом об учебниках (если говорить о моей работе в Комитете по образованию и науке: “покой нам только снится”, и работы у нас достаточно много).

Хотел бы сказать, за прошедшее время кое-что удалось сделать и для решения практических вопросов нашего города и области. Судите сами: завод “Полет” получил около 100 миллионов рублей на комплектующие изделия, а общая сумма, которую они должны получить (не скажу – сколько, потому что это закрытая часть бюджета), — она сравнима с половиной всего трансферта для Омской области на 2000 год.

Недавно мы отправили специальное обращение к премьеру по просьбе коллектива завода им. Баранова с просьбой не допустить его приватизацию. Причем обращение подписано “тяжелыми” фигурами в области промышленности, не только Смолиным, но и Петром Романовым, Юрием Маслюковым, а также моим товарищем, заместителем председателя Комитета по обороне Николаем Безбородовым.

Пришли в город и в область первые компьютеры (в Ростовку Омского района, в пос. Светлый, в Порт-Артур для школ № 100,114 и 68 – посмотрим, как они поделят эти средства). У меня на руках находится письмо зам. министра образования Балыхина о том, что из 600 компьютеров, которые выделены пока Министерству образования другими министерствами и ведомствами, 83 компьютера отдаются Омской области (как вы понимаете, это непропорционально значительная доля), но таковы были обещания министра образования в период выборной кампании, когда он сюда приезжал. И в этом смысле министр образования свои обещания держит.

К сожалению, есть, конечно, масса вопросов, которые решить не удается. Вообще в депутатской жизни гораздо чаще встречаются неудачи, чем достижения, но, тем не менее, в принципе, наша команда может быть уверена в том, что все скромные возможности депутата Государственной Думы в первые полгода для защиты интересов тех, кто меня избирал в парламент, были использованы.

Спасибо за внимание. Я готов ответить на Ваши вопросы.

Вопросы журналистов

— Наш президент очень любит выступать перед камерами. Говорит, как ценен наш народ, как ему плохо, как он ставит себе это в первейшую задачу. А потом берет и сдает в Госдуму аховые антисоциальные законы; и в связи с этим вопрос. Как это расценить: либо это лицемер, тип, который вылепила целая череда до него или это раздвоение личности? (газета “Позиция”).

— Я не психолог и не психиатр, поэтому мне трудно говорить о том, что это такое с психологической точки зрения. С политической точки зрения, это называется разрыв между пропагандой и реальными действиями. Действительно, я, кстати, забыл об этом сказать, никто иной, как Владимир Путин в свое время внес в Государственную Думу закон, который предусматривал отмену или изменение 26-ти важнейших социальных законов и который получил название в Государственной Думе “братская могила”. По-моему, статью с таким названием публиковала пара омских газет.

Причем, как мы ни сопротивлялись (там все хотели поотменить: и все, что касается и образования, и науки, и культуры, в некоторой степени инвалидов, и пенсионеров, и чернобыльцев, и репрессированных, и северян), 26 важнейших законов, — в первом чтении со второго захода “продавили” этот закон представители Правительства. Затем мы обратились напрямую к избирателям. Получили огромную пачку писем и телеграмм только по линии образования и науки. В зале раздать их было невозможно. Составили их перечень, раздали депутатам. Депутаты поехали в регионы и тут у них в мозгах сильно “просветлело”. Вообще, ничто так не способствует “просветлению” в мозгах, как общение с так называемым простым народом. Потому что там, когда на тебя давят, — это одна ситуация; здесь, когда ты встречаешься с людьми, и они говорят, что ты хочешь последнее отобрать, — это другая ситуация.

Короче, нам удалось “провалить” принятие этого закона во втором чтении, 254 депутата проголосовали за возвращение закона в первое чтение. Это мы считаем одним из главных достижений. Все-таки, даже в нынешней Госдуме, которая голосует, не приходя в сознание, — даже в нынешней Госдуме – достаточное количество депутатов, которые прислушиваются к своим избирателям. Спасение избирателей сейчас есть дело рук только самих избирателей. Везде, где только можно, я говорю: обязательно, уважаемые избиратели, работайте с вашими депутатами. Они клялись вам, что будут голосовать за повышение вашего уровня жизни, а пытаются отменить даже то, что наработали депутаты предыдущего созыва. Поэтому это одно из достижений, кстати.

Но, к сожалению, не удалось нам “провалить” закон под коротким названием об отрыве минимальной зарплаты от размеров социальных выплат и пособий и стипендий. Суть дела вот в чем. В принципе отрыв уже произведен законом о повышении минимальной заработной платы. Теперь по этому закону, принятому Государственной Думой, в каждом законе будут записаны в твердых суммах, например, стипендия 167 рублей, там с чем-то. Нет, на 2001 год – 200 рублей. Ну, например, деньги на питание для обучающихся за счет федерального бюджета – 1 руб. 50 коп. и т.д. Как я ни объяснял депутатам Госдумы, что это абсурдная ситуация, что их потом, в лучшем случае, поднимут на смех (когда в законе будет написано 1 рубль 50 коп. на питание) и спросят, попробуйте-ка вы пропитаться, уважаемые депутаты, на рубль пятьдесят вместо школьников, – все равно Государственная Дума этот закон приняла. Я считаю, что никакой необходимости в этом законе не было, это очередная ошибка Государственной Думы, но, тем не менее, здесь мы допустили прокол.

Что касается выступления Путина с президентским посланием. Да, Владимир Владимирович сказал часть правды, часть той правды, которую мы говорим уже десять лет. Страна доведена до нищеты, это совершенно очевидно; происходят дезынтеграционные процессы в стране, то есть угроза распада страны остается достаточно реальной. Это тоже факт.

В стране демографическая катастрофа – это факт и, более того, он сказал не все еще. Если заглянуть в далекое будущее, то при сохранении нынешних демографических тенденций, по оценкам специалистов (это было бы подтверждено на парламентских слушаниях), в 2050 году у нас останется половина от того, что есть сейчас, а в 2075 году вообще 50 миллионов, то есть треть от того, что есть сейчас.

Но Владимир Путин не сказал правды ни о причинах этой ситуации, ни о реальных путях выхода из нее. С моей точки зрения, программа Грефа – это не путь выхода из кризиса, это путь входа, поскольку, если при данной демографической ситуации, например, мы будем сокращать бесплатное здравоохранение, как нам предлагают; мы будем сокращать бесплатное образование, как нам предлагают; мы будем повышать пенсионный возраст, как нам предлагают (правда, очень разноречивы высказывания на эту тему)… Я в лоб спросил господина Грефа, когда он был у нас на парламентских слушаниях в Государственной Думе: что он думает, будет ли повышение пенсионного возраста? Он мне сказал так: повышения пенсионного возраста не будет, но этот один из вариантов. Вот как хотите, так и понимайте. Я почти дословно пересказываю то, что услышал от господина Грефа. В программе, которая была передана в Государственную Думу официально, повышение пенсионного возраста есть, но с 2003 года, поэтапное и т.д., и т.д.

Если мы будем проводить такую социальную политику, никакую демографическую катастрофу мы не ликвидируем; напротив, мне представляется, мы ее усилим. Поэтому да, часть правды о ситуации сказана; но пути выхода, которые предложены, на мой взгляд, это пути выхода в никуда.

— Я мог бы по пальцам пересчитать общественные строи, которые могут быть в природе. В правительстве, в Государственной Думе как считают: какой строй у нас сейчас и какой будет в перспективе?

— Понятно. В Государственной Думе считают по-разному. Я могу высказать только свою собственную точку зрения. Это тот случай, когда я согласен с Борисом Немцовым, который говорит, что мы построили “бандитский капитализм”. Правда, я выражался чуть более мягко и говорил “криминально-бюрократический”.

Построили ровно то, что должны были построить, потому что в начале 90-х годов вместо того, чтобы проводить обещанные реформы, в стране произвели очередную революцию. Кстати, то, что мы сейчас наблюдаем в отношении так называемых олигархов, губернаторов, мэров и т.д., — это одна из закономерностей революции. Революция имеет обыкновение пожирать своих детей. Вот, очевидно, до некоторых детей революции дошла очередь.

Что касается перспектив. Я выступал и выступаю за изменение курса экономической политики. Я считаю, что тот курс, который проводился в 90-х годах, и который предлагается командой Грефа, — это курс неверный. При этом курсе лучшее, на что мы можем рассчитывать, — это через пару поколений — в новые индустриальные страны.

Недавно зарубежные эксперты посчитали: сколько лет России нужно для того, чтобы выйти на уровень таких не первых стран в Евросоюзе, как, скажем, Португалия. Насчитали лет пятьдесят, по крайней мере; вместе с тем, я совершенно уверен, что при изменении экономического курса мы могли бы достаточно быстро восстановить уровень 90-го года и двигаться вперед в направлении так называемого информационного общества; поскольку даже самые передовые современные страны имеют общественный строй, который называется “социальным капитализмом”, то есть капитализмом со значительными элементами социализма — то есть то, что Андрей Сахаров, Джон Гэлбрейт и т.д. называли конвергентным или гибридным обществом, но они произвели так называемую позитивную конвергенцию. Они попытались объединить лучшие стороны капитализма и социализма. В России, напротив, произведена негативная конвергенция, объединены худшие черты обеих систем.

Судите сами. Рождаемость, как в самых развитых странах, — очень низкая, смертность – как в самых развивающихся, то есть очень высокая. Бюрократия больше, чем в Советском Союзе, значительно больше: в центре примерно в 3 раза, в регионах раза в два, по крайней мере; а социальное неравенство больше, чем в Соединенных Штатах Америки. Мы имеем массу проблем потребительского общества, не имея потребительского общества, то есть проблема потребительского общества в бедной стране, и т.д., и т.д.

С моей точки зрения, перспективы наши неутешительные, если мы, опять же, не изменим экономический курс. Но, судя по выборам Владимира Путина, в ближайшие лет восемь ждать этого не приходится.