Несмотря на ухудшение профессионального, социального и политического состава Третьей Думы, иногда для принятия «нужных» правящей олигархии законов голосов не хватало даже в ней. И тогда начиналась обработка отдельных фракций и даже лиц. Она велась в зданиях Кремля, Белого Дома и Охотного ряда, в кабинетах и прямо на пленарных заседаниях. Многочисленные стенограммы сохранили возмущенные вопросы депутатов от оппозиции: почему в зале находятся посторонние? кто голосует за депутатов от правящих фракций? почему их лидеры перед голосованием находятся в правительственной ложе или ложе Представителя Президента? и т.д., и т.п. Сохранились в стенограммах и реплики Г. Селезнева с требованием, чтобы посторонние покинули зал.
Будущие историки российского парламентаризма наверняка опишут целое «поле чудес» в Третьей Думе, связанных с поразительной неустойчивостью политических позиций. Вот лишь несколько примеров.
В апреле 2000 г. Третья Дума впервые за всю историю современных российских парламентов приняла закон, который депутаты окрестили «братской могилой» для социальных законов. Он предусматривал отмену или приостановление важнейших положений из 26 законодательных актов, затрагивающих интересы ветеранов, пенсионеров, инвалидов, крестьян, детей, студентов, интеллигенции и др. Целую неделю по закону шли баталии, которые сопровождались «необъяснимыми» фактами, а именно:
- множество депутатов, которые в составе социальных комитетов категорически выступали против закона, в конце концов проголосовали за его принятие (например, в Комитете по образованию и науке таких оказалось 4 из 12);
- позиция бюджетного Комитета в отношении закона изменилась на 180 градусов, причем буквально в течение трех часов одного дня (7 апреля);
- позиции некоторых фракций тоже менялись прямо на глазах. Например, официальная позиция фракции «Союз Правых Сил» 5-го, 7-го и 12-го апреля выражалась, соответственно, формулами: “против”, “не поддерживать” и “поддержать”.
Точно также за неслыханный закон, запретивший в России проведение референдумов в течение полутора лет из каждых четырех, Госдума голосовала два дня, причем во второй день — четыре раза. На мое предложение: «Давайте заранее определимся, сколько раз будем голосовать», — Председатель Комитета по регламенту господин О. Ковалев прямо и цинично ответил: «Сколько потребуется»! И в конце концов закон был «продавлен».
Но всё это — лишь внешняя сторона дела. Намного важнее и интереснее методы обработки депутатов, увы, не отличающиеся разнообразием и новизной. Вот наиболее характерные.
1. Запугивание. Предшественник О. Ковалева на посту Председателя Комитета Третьей Думы по регламенту В. Волковский был немедленно снят с должности и исключен из фракции «Единство» за высказанное особое мнение по поводу работы бывшего руководителя думского Аппарата Николая Трошкина. На его политической карьере поставлен крест.
Депутатов О. Дмитриеву и Е. Ищенко исключили из группы «Народный депутат» за требование согласовывать правительственную программу приватизации крупных предприятий с Государственной Думой. Редко выступая по кадровым вопросам, я на сей раз позволил себе спросить: «Вправе ли группа, созданная не по партийному принципу, исключать из своего состава депутатов по политическим мотивам? Вправе ли она их исключать за позицию, соответствующую мнению абсолютного большинства избирателей?» (по данным опросов, за сохранение крупных предприятий в государственной собственности выступает до 70 % населения). Вразумительного ответа не последовало.
2. Политические авансы. За особое послушание депутатов от правящей партии обещают включить на проходные места в партийные списки, подготовленные к следующим выборам. Интересно, что еще в начале 2003 г. такие списки не были утверждены официально, поскольку Администрация Президента боялась, что депутаты, уверенные в будущей карьере, станут хуже голосовать! Напротив, депутатам, не принадлежащим к «партии власти», обещают на следующих выборах не выставлять конкурентов от правящего блока.
3. Косвенный подкуп. В массовом порядке это правительственное «ноу-хау» (или, если воспользоваться шуткой Михаила Задорнова, «хау-ноу») было применено при обсуждении бюджета 2003 года. Попросту говоря, депутатам от правительственной четверки позволили разделить между собой 1 млрд. 10 млн. рублей дополнительных денег на объекты федеральной адресной инвестиционной программы. При этом разделить крайне неравномерно, так что даже внутри правительственных фракций возник ропот, тем более, что неравенство было заложено уже на стадии подготовки бюджета в Правительстве.
Так, Магаданская область, депутатом от которой избран лидер «Единства» В. Пехтин, получила на свои объекты 644 млн. руб. Саратовская область, представленная Л. Слиской («Единство») и В. Володиным («Отечество»), — почти полмиллиарда. В ней только из дополнительных денег будет профинансировано 12 объектов, хотя в соседней Самарской области — всего 1. Напротив, депутатам, представляющим политическую оппозицию, на стадии работы в Думе, не дали заложить в бюджет ни одного объекта для их регионов! Понятно, что после этого подконтрольные «партии власти» СМИ будут дружно рассказывать, как «могучи и трудолюбивы» первые и как «беспомощны» вторые. Хотя для депутатов от правящей партии это — награда за гибкость позвоночника и компенсация перед народом за оскорбительные для него голосования, вряд ли какой-нибудь суд решится квалифицировать подобную практику как взятки. А вот признаки преступления, предусмотренные статьей 285 УК «Злоупотребление властью», на мой взгляд, здесь налицо.
4. Прямой подкуп. Согласно упорным слухам, в крайних случаях эта “метода” применяется в отношении колеблющихся. Поскольку к колеблющимся никогда не принадлежал, ни подтвердить, ни опровергнуть этих слухов не могу — ко мне просто не обращались. Но информацию получил от депутатов разных фракций (от коммунистов до яблочников), включая тех, кому деньги предлагали непосредственно.
Наибольшую известность приобрели два случая. Первый – когда во Второй Думе, в мае 1999 г. рассматривался вопрос об отрешение Президента Б. Ельцина от должности. Рассказывали: достаточно было «заболеть» и не прийти в Думу в день голосования, чтобы получить до 35 тыс. долларов. По рассказам депутатов, чуть не в три раза выше были ставки осенью 2002 г., когда в первом чтении принимался блок законов по реформе электроэнергетики. Если верить коллегам, аналогичная тактика применялась при запрете референдума и при решении некоторых кадровых вопросов. Думаю, в этих слухах есть доля правды. И немалая: криминальный капитализм стал в стране новым богом — всеведущим и всепроникающим.
В результате применения таких «технологий» Государственная Дума при противоположном содержании все более начинает воспроизводить худшие парламентские формы эпохи «застоя» подобно тому, как политическая система в целом — худшие черты советского периода. Когда-то брежневский Верховный Совет называли «сбором начальников и молчальников». В последние годы депутаты от правящей партии тоже разделились на командующее меньшинство и молчаливое, а иногда агрессивно послушное большинство, которое нередко действует по принципу: у меня есть собственное мнение, но я с ним не согласен!
Именно в этой Думе впервые за четыре срока работы в Парламенте я столкнулся с ситуацией, когда настойчиво требовал слова по важному вопросу, а председательствующая Л. Слиска обвинила меня за это… в нарушении депутатской этики. Объяснив госпоже Слиске, что мы с ней расходимся в понимании депутатской этики, я подумал, что эта мелочь более чем показательна: в новой Думе, сплошь и рядом голосующей, «не приходя в сознание», молчать и нажимать кнопки — значит соблюдать депутатскую этику, а добиваться решения проблем миллионов людей — значит ее нарушать!