апрель
Родился два раза – и оба неудачно
Недавно к прежним официальным званиям Олега Смолина – профессора Омского государственного педуниверситета и члена-корреспондента Российской академии образования – добавился титул рекордсмена русской версии Книги рекордов Гиннеса. Он – единственный в России незрячий депутат, к тому же пятикратно избранный по одномандатному округу. Но и это ещё не всё.
Педагог и историк, шутник и гитарист, любитель шахмат, философской поэзии и холодной иртышской воды, Смолин даже родился … два раза, причем оба — в неудачные дни. Пятьдесят четыре года назад, 21 января, когда он появился на свет, страна в очередной раз скорбела по поводу дня смерти Ленина, и родители перенесли официальную дату рождения сына на 10 февраля. И опять неудачно: день гибели Пушкина — тоже не самый светлый в истории России. Зато, как шутит Олег Николаевич, он теперь может отмечать свой день рождения в любое время на протяжении двух недель.
«Незрячий, а видит лучше многих, у кого всё в порядке со зрением», — говорят про Олега Смолина его избиратели-омичи. Недавно зампред комитета Государственной Думы по образованию и науке, руководитель движения «Образование — для всех» Олег Смолин приезжал в Омск и ответил на вопросы корреспондента «Вашего Ореола».
— Извините, Олег Николаевич, за такой – в лоб – вопрос, но сейчас, на пасхальной неделе, многие читатели интересуются: вы – человек крещёный?
— Некрещеный и нерелигиозный, хотя христианских заповедей придерживаюсь. Грустно наблюдать людей, которые в советский период разрушали церкви, а теперь то и дело крестятся на телеэкране. Вера вряд ли может быть предметом публичной политики.
— Во что же вы верите?
— Раньше бы, не задумываясь, ответил: в Человека. Но годы, проведенные в отечественной политике, не способствуют этому чувству. Верю в лучшее будущее для России. Как ни странно — в социализм с человеческим лицом. По-моему, российский опыт построения бандитского капитализма после разрушения советской системы должен только укреплять в этой вере.
— Выходит, в душе вы – коммунист?
— Из коммунистической партии я вышел еще в 1991 году, хотя сейчас член думской фракции компартии, потому что нет в Госдуме фракции, которая лучше бы голосовала за интересы детей, пенсионеров, инвалидов, образование и медицину. Мой отец стал коммунистом на фронте и остался им навсегда, мама никогда не была коммунисткой, работала учителем литературы. Но они оба внушали детям одну простую вещь: для нашей культуры идеал свободы человека всегда стоял рядом с идеалом социальной справедливости. И я в это верю.
— Кто главные люди в вашей жизни?
— У меня хорошая семья. С женой Надеждой вместе учились на истфаке. Сын Женя, тоже закончил истфак, потом Московскую школу социальных и экономических наук. Живет теперь в Москве, снимает с невестой квартиру. Но сделали меня, конечно, отец и мама: их родительской любви я получил сполна. У каждого ребенка, имеющего проблемы со здоровьем, бед полно. Самое, наверное, первое воспоминание — мы со зрячими приятелями играем в отцовском саду, а мимо идут мальчишки и кричат: «Слепой дурак!». Мама, отдавая меня в спецшколу, плакала. Директор, отставной военный сталинской закалки, сердился: «Чего ревешь, дура? Еще уходить не захочет». Оказался прав: в выходные рвался из дома обратно – там друзья, девушка, любимые учителя… Мама пережила отца на восемь лет и четыре дня. Так что мы с сестрой поминаем родителей почти в одно и то же время.
— Они наверняка гордились вами?
— Радовались, что я достиг большего, чем кто-либо ожидал. Хотя мама, догадываясь, как нелегко даётся работа в Думе, иногда осторожно спрашивала, не думаю ли я остановиться и пожить как человек.
— А сами вы об этом не думаете?
— Когда-нибудь конечно. Но разбивать грядки на собственном огороде вряд ли стану, это – не моё. А вот работу со студентами люблю. Ещё хотелось бы написать книгу. Возможно, кстати, всё это скоро случится. Ведь теперь выборы в парламент будут производиться только по партийным спискам, а для меня это серьезная проблема: в одной партии я уже был, в другие вступать не хочется. Вообще я не собирался становиться политиком, но в 1989 году интеллигенция хотела иметь своих людей в парламенте, и Омский педуниверситет выставил мою кандидатуру. Среди соперников был тогдашний председатель облисполкома, ныне губернатор Омской области Леонид Полежаев. Сейчас бы доцента против губернатора никто не избрал, это было возможно только тогда, в начале. Ну а сегодня я понимаю, что, кроме меня и еще очень немногих в Госдуме, некому заступаться за инвалидов, а это каждый десятый гражданин страны, и образовательную интеллигенцию – 38 миллионов тех, кто учится и учит. Увы, с каждыми выборами все меньше лоббистов медицины, образования, социальной защиты, науки, культуры, и всё больше лоббистов нефти, газа табака, водки, пива….
— Вы – разработчик более чем 80-ти социально значимых законов, но многое и вам не удается. Нет ли ощущения безнадежности?
— В России есть хороший тост, непонятный иностранцам: «За успех нашего безнадежного дела». Делать надо — и что-нибудь получится. Россия сильно отличается от Европы, где правящая партия формирует большинство в парламенте, а потом и в правительстве. У нас правительство формирует и парламент, и правящую партию.
Именно это позволяет принимать законы, обдирающие регионы в смысле налоговой базы, чтобы передать средства в центр. А в центре огромные деньги оформляют в ценные бумаги, называя это стабилизационным фондом. И министр финансов Алексей Кудрин великодушно обещает, что благодаря этому фонду наши внуки в 2050 году будут жить хорошо. Но будут ли к тому времени наши внуки? Население России стремительно сокращается – в прошлом году уже на 735 тысяч человек. Это – первая и главная причина того, что в Думе все меньше людей защищает социальные интересы. Вторая – в Госдуме же депутаты вовсю занимаются бизнесом, хотя формально это запрещено. Впрочем, недавно коллеги из «Единой России» принесли проект поправок о статусе депутата, отменяющий даже этот формальный запрет. Идет прямое сращивание бизнеса и власти. А мы еще удивляемся, почему в России единственная в мире налоговая система, где начинающий учитель и матёрый олигарх платят одинаковый налог — 13 процентов.
— Олег Николаевич, а политики вообще думают о народе?
— Без всякого сомнения. Каждый депутат — перед выборами, особенно на телеэкране. А если серьезно, то порядочные люди есть везде. Даже в парламенте. Другой вопрос, насколько они порядочность проявляют. В кулуарах ко мне часто подходят и говорят: «Правильно, что ты поднимаешь эти вопросы», а потом голосуют против, потому что правящая партия говорит «нельзя». Самый последний пример: уход Сибнефти из Омска в Питер. Я многое пытался сделать, чтобы деньги Омской области остались у неё. Поставил на голосование поправку: дайте в таком случае Омской области 14 миллиардов рублей, которые она потеряет с уходом Сибнефти. Самое смешное – даже омские депутаты не все проголосовали «за». Партийная дисциплина оказалась дороже.
— Политика дала вам материальные блага?
— Дала, конечно. Только не знаешь, радоваться этому или огорчаться. Зарплата российского депутата, конечно, несравнима с профессорской. В Штатах профессор и парламентарий получают примерно одинаково — от 60 до 120 тысяч долларов в год. А у нас сейчас зарплата профессора почти в 10 раз меньше депутатской. С 1 ноября нашими усилиями доктору наук добавят 7 тысяч рублей, тогда разница будет в пять раз. Два самых тяжелых вопроса на встречах: как прожить на зарплату бюджетника и почему зарплата депутата так высока? Единственное, что я могу ответить, это то, что я лично каждый год треть зарплаты отчисляю на социальные программы. Это позволяет чувствовать себя чуть спокойнее.
— Почему же чиновникам можно повышать и без того неплохую зарплату, а бюджетникам — нет?
— Это вопрос, который я регулярно задаю министрам финансов, образования, здравоохранения. Даю поправки к законопроектам, направленные на повышение зарплат, пенсий, пособий. Министры говорят: нельзя, будет инфляция. На самом деле серьезные экономисты доказали, что инфляция в России не связана с заработной платой. Но вот она, сила официальной телепропаганды: сами бедствующие старики просят не поднимать им пенсии, а то цены полезут вверх. И мне приходится убеждать, что не от их пенсий растут цены, а от того, что правительство разрешает задирать цены на нефть, газ, бензин, энергию, стоимость которых заложена буквально в каждой булке хлеба.
— А как по-вашему, может ли народ – тот, о котором депутаты вспоминают только перед выборами, – изменить что-то в стране?
— Как народ мы можем все. Конечно, в России нет демократии. По свободе информации мы четыре года не поднимаемся выше 121 места в мире. Европейские наблюдатели Парламентской ассамблеи Совета Европы прямо говорят, что у нас жуткие злоупотребления властью, СМИ, деньгами со стороны правящей партии. И тем не менее у нас существует выборная система. Как только мы научимся судить о политиках по делам, отличать тех, кто не только говорит, но и голосует за интересы людей, мы получим другой курс социальной политики. Но… мы очень терпеливый народ, и наше правительство этим злоупотребляет. Могу назвать точный адрес зачинщиков будущих оранжевых революций – правительство РФ. Власть, сама того не понимая, готовит их. Не сейчас, но готовит. Пар в котле накапливается.
— Что же с нами будет, Олег Николаевич?
— Социолог сильно похож на синоптика, самый точный прогноз которого: сегодня всё возможно. Но всё же рискну. На мой взгляд, есть два возможных сценария развития России. Крайних. Первый – национальная катастрофа. Мы продолжаем современный курс экономической и социальной политики, объявляя себя великой энергетической державой. Нынче это модно, хотя мое убеждение – в 21 веке великой энергетической державы быть не может, а может быть только энергетический сырьевой придаток других стран. К 2050 году сокращаемся до 100 миллионов человек, теряем Дальний Восток, часть Сибири. И остаемся на задворках цивилизации. Есть и противоположный сценарий. Мы выбираем траекторию опережающего развития, вкладываем все, что имеем, в развитие человеческого потенциала, делаем наших детей, их образование национальной идеей не на словах, а на деле, обеспечиваем научно-образовательный, научно-технологический прорыв. Ориентируемся на индустриальное общество, меняем информационную политику — просвещаем население вместо того, чтобы развращать и одурачивать. В итоге становимся одной из передовых стран мира. Население будет прибавляться, и, возможно, страна будет прирастать республиками.
И тогда мы сможем с гордостью петь Гимн России.
Беседовала Наталья Яковлева
Опубликовано: Ваш Ореол. — 2006. — 26 апреля. — № 17. — C. 8.